В истории бурятской литературы в ряду ее талантливых художников слова имеются поэты и писатели, имена которых особо почитаемы и любимы. Безусловно, такой знаковой фигурой является поэт Даши Цыретарович Дамбаев (1938-1975).
Если в памяти читателей сохраняются стихи и песни поэта, то с полной уверенностью можно сказать сегодня, что поэт Даши Дамбаев является живой и действенной силой в художественном сознании современников, хотя со дня его ухода из жизни прошло уже 38 лет. Еще при жизни поэт пользовался истинным влиянием на современников: стихи и песни его переписывались и заучивались наизусть. Теперь же его стихи, поэмы, как и его песни, живут уже своей самостоятельной жизнью, переходя из его книг в живую память народа. В этом, наверное, заключается великая тайна, магия и сила словесного искусства. И, конечно же, здесь не обошлось без природного дара, которым наградила его родная селенгинская земля, и таланта самого поэта, отпущенного ему свыше.
Даши Дамбаев пришел в литературу в 60-е гг. XX в. В бурятской поэзии именно эти годы явились переломными, что было связано в первую очередь с изданием в 1955 г. сборника стихов «Баргузин» Н.Г. Дамдинова. Выход этой новаторской, по сути, книги явился импульсом, толчком для активной деятельности большой группы молодых ярких поэтов, творчество которых буквально всколыхнуло и полноправно вписалось в общую картину бурятской поэзии и определило ее ведущие черты на современном этапе. Это Д. Улзытуев, Л. Тапхаев, Б. Халзанов, Ц.-Д. Дондогой, М. Самбуев, Г. Дашабылов, Б. Жанчипов, В. Петонов, А. Румянцев, А. Щитов и др. В ряду этих имен свое особое место по новаторской стихии, философской направленности, эмоциональной насыщенности, лиричности звучания занимает Даши Дамбаев, в чьем творчестве поэтически объемно отразились время и перемены в духовном мире человека начала второй половины XX в. «Вперед, мой поезд! / Лети, как песня, / Крылатый поезд юности моей!» (пер. Н. Бялосинской) [Дамбаев, 1988, с. 29] – этими звонкими, динамичными, эмоциональными, устремленными в будущее словами начался поэтический путь Д. Дамбаева.
Свое поэтическое кредо он выразил следующими словами:
Жизнь!
Я воздух соленый пью.
Жизнь!
Я песни степей пою.
Слышишь ты –
Ветер над головой
Зовет меня, жизнь.
В мире тревог дорожных,
В мире победных кликов
Иду я
тропой тревожной
С мыслями о великом.
Навстречу ветрам,
метелям,
Навстречу радостям,
бедам
Иду я упрямо к цели,
Иду я к победам…
Сильным дорогу!
Дай мне,
Жизнь моя,
больше силы!
Иду я к просторам
Дальним…
Живущий,
Да будь счастливым!
(пер. А. Щитова) [Дамбаев, 1988, с. 71-72]
Новое восприятие жизни, ее творческое переживание, открытость души поэта переменам жизни, различным ее скачкам определили его жизненный путь и поэтическую миссию. Новым в поэзии Дамбаева было живое сознание присутствия в мире безграничного вселенского пространства. Именно это сознание придает всему творчеству поэта новый смысл, новое измерение. Оно превращает жизненный путь поэта в драму, где присутствует борьба добра и зла, божественного и демонического за душу человека. Как тут не вспомнить Достоевского с его словами: «Нет, широк человек, слишком даже широк, я бы сузил…Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы –сердца людей». Воистину поэтическое творчество, как в случае с Дамбаевым, состоит не из одних только стихов – им является и вся жизнь поэта. Не случайно поэт запальчиво восклицает:
«Мне жизни нисколько не жалко, / Коль в схватке, / Грозящей мне смертью, / Мой лозунг – /Борьба и победа!» [Дамбаев, 1988, с. 57].
Во всех своих странствиях, ведь по существу он вел кочевой образ жизни, и во всех своих воплощениях – студент МГУ им. М.В. Ломоносова, покоритель казахстанской целины, строитель стальной железной магистрали, рабочий завода, слушатель Литературного института им. А.М. Горького, журналист, исколесивший всю республику, а также Ольхон, Усть-Орду и Агу – он всегда оставался поэтом. И потому имел право сказать:
На море,
На море бешеном
Кажусь летящею лодкой.
Я правду ищу –
И штормы,
Которых всесилье знаю,
И волн огневая пляска
Не в силах сорвать мой голос,
Мой песенный
Крепкий голос
(пер. А. Аквилева) [Дамбаев, 1988, с. 55]
Поэзия Дамбаева – это поэзия для молодых, о молодых, весне жизни, молодости, свежести и яркости чувств, когда очарование миром всего сильнее, когда все представляется новым, необычайным, когда искренне верится ｫв прекрасное далёко: «О юность! / Первые порывы / К тому, / Что трудно объяснить, / Где робкий взгляд / Готовит взрывы,/ В душе моей / Готовит взрывы, / Решая, / Быть или не быть. / Но будет все! / Я в это верю: / Полощет небо синевой. / В глазах моих – Счастливый берег. / И рядом ты. / Всегда. / Со мной» (пер. А. Щитова) [Дамбаев, 1988, с. 13].
Д. Дамбаев – тонкий лирик, романтик. Поэтому в стихах его исповедь, признание, излияние, мольба и даже наказ – и во всем этом искренность, правдивость и высота чувств. И это, безусловно, подкупает, трогает и не может оставить равнодушным. И читатель, ощущая естественность, органичность, эмоциональную мощь его поэзии, очищается, возвышается душой, у него появляется ощущение прикосновения к чему-то прекрасному, светлому, доброму и чистому. Слово у Дамбаева обнажающее и преображающее действительность, и он владел этим словом с искусством фокусника, преображающего простую бумагу в живую розу.
Д. Дамбаев – поэт любви. Любовь для него не узкое понятие, не только отношения между мужчиной и женщиной, не просто сменяющие друг друга радостные и печальные чувства. Любовь для него – это основа и фундамент человеческого существования в мире, откровение, познание тайны бытия: « Я, счастливый, шагал / и весь мир принимал / Как великое таинство, / что открыть еще надо» (пер. Б. Каурова).
Все написанное поэтом проникнуто искренней сыновней любовью к родной Бурятии, ее сакральным местам, таким как Байкал, Ольхон, Алханай, Алтан уула, село Харгана – тоонто, его малая родина. Именно от этих мест поэт черпает силы для вдохновения, заряжается светлой космической энергией. Тема природы и человека, ставшая одной из ключевых в творчестве поэта, приобретает художественно-философскую направленность.
Как человек, влюбленный в жизнь, знающий, что такое «Грозная буря», поэт особо ценит ее драгоценности. В стихотворении «Три драгоценности» («Гурбан эрдэни») он представляет их в следующей последовательности: во-первых – это воздух, земля и вода, символизирующие жизнь; во-вторых – это цифра, музыка и слово, являющиеся своего рода ключом, открывающим тайны вселенной; в третьих – это мать, отец и ребенок как основа и венец жизни на земле.
Вся поэзия Дамбаева проникнута любовью к человеку, по существу, он поет гимн человеку, восславляя его ум, любящее сердце, волю и его дела. В одном из стихотворений он пишет: «Я – Человек! / Не трава. Не зверье. / Я в мире вчера /И – завтра. / Я вечен не только в ковре / Цветов –/ Я разумом светлым / Вечен!» (пер. А. Щитова) [Дамбаев, 1988, с. 70].
О величии человека, о том, что его светлые мысли и дела, подобно музыке, могут окрылять, возвышать душу, помогать преодолевать трудные времена и звать к новым вершинам, приближая будущее, говорится во многих стихах.
Эти чувства и мысли поэта были созвучны атмосфере 1960-х гг., так называемого «оттепельного периода», когда поднялась волна «взрыва любви к поэзии», так как именно поэзии в то время удалось ответить на важные духовные запросы людей. И этот период вошел в историю литературы как время «громкой», «эстрадной» поэзии, формируя новое общественное сознание, не скованное всевозможными запретами и табу.
Поистине, удивительно, что в годы воинствующего атеизма, поэт, восславляя человека, выражает в стихотворении «Вечный круговорот» (ｫМүнхын эрьесэ) мысль, близкую буддийской философии: в каждом человеке есть частица божественного, Бога.
Сейчас мы можем только догадываться, почему поэт ощущал себя «Тулку», «Перерожденцем», т.е. проявлением Бодхисаттвы в этом мире, в частности, Белой и Зеленой Тары, которые почитаются как матери всех живых существ и из-за безмерного сострадания и любви оказывают мгновенную помощь страждущим, избавляя от всех опасностей и бед. У Дамбаева на то, видимо, были веские причины. Возможно, внутреннее ощущение не обманывало поэта, ведь сила поэтического слова имеет терапевтический эффект, является залогом духовного перерождения, оплодотворяя мысль и сознание человека. Надо признать, тематика, внутренняя емкость поэтического слова и образа в этих двух стихотворениях находятся в русле средневековой монгольской традиции, которая была прервана в начале 20-х гг. XX в. Сегодня можно с уверенностью констатировать, что основная направленность поэзии Д. Дамбаева – философская, свидетельством чему является активное обращение поэта к вечным проблемам бытия. Новый, более углубленный подход обнаруживаем в темах жизни и смерти, добра и зла, любви и природы. В них – реальные, земные радости, тревоги, печали. Эсхатологические мотивы в его творчестве, определившие собой возрождение мистического чувства в бурятской поэзии, носят характер взволнованного монолога, предчувствия чего-то нового и интимно-личного откровения. Как наиболее характерные можно назвать стихотворения «Борьба» («Тэмсэл»), «Вечный круговорот» («Мүнхын эрьесэ»), «Завершение» («Түгэсхэл»).
Станут известны с младенческих лет
Закономерности на земле.
А в годы более поздние –
Закономерности звездные.
Все в необъятном просторе вселенной
Становится закономерным.
Любая травинка свой стебелек
Схоронит – и не найдете…
И я, пусть строен,
здоров,
высок,
Схож с ней в конечном счете.
Неужели и я,
Как трава предам
Тело свое земле?
Неужели и мне,
однажды упав,
Подняться
не хватит сил?
И я,
Носящий неповторимое имя,
Исчезну
(пер. А. Щитова) [Дамбаев, 1988, с. 69-70]
Стремление глубже понять ход истории, художественно осмыслить движение времени, ощутить ритм и биение пульса современной эпохи подвигают поэта обратиться впервые в бурятской поэзии к таким понятиям, как галактика, космос, атом, интеграл, дифференциал, фотон. Динамичный и в то же время экспрессивный образ летящего времени у поэта ассоциируется с поездом. Эта была удачная находка, вполне соответствующая духу и образу того времени. Как поэтически одаренная творческая личность Дамбаев глубоко чувствовал своеобразие исторического времени, в котором он проживал. Стихи его сразу становились событием в бурятской поэзии и подхватывались многочисленными поклонниками, ими зачитывались, и он был необычайно популярен. Секрет его мастерства, безусловно, в лиричности, музыкальности, мелодичности его поэзии. Не случайно его стихи становились песнями, которые до сих пор поет народ. И короткая жизнь поэта, вместившаяся в 37 лет, была прожита им как песня.
Поэтическое творчество Д. Дамбаева имеет глубокие народные корни. Поэт, опираясь на фольклорные песни, разрабатывал близкие народу темы и мотивы, именно поэтому его песни, такие как «Селенга» («Сэлэнгэ»), «Молодежная песня» («Залуушуулай дуун»), «Первая любовь»(«Тγрγγшын дуран»), «О путях-дорогах» («Замай») и другие, до сих пор сохраняют свежесть и являются образцом создания новых, поистине народных песен. Песенная поэзия Дамбаева обогатила бурятскую лирику, наметив дальнейший путь ее развития. Об этом говорит очень интересный факт. В 1960-е гг. широко распространилась его песня ｫЭлегическая песняｻ (ｫГунигдуунｻ), которая по содержанию, поэтическому стилю и даже по мелодии, написанной самим
Дамбаевым, была далека от бурятских народных песен, ибо в основу были заложены традиции индийской песенной культуры. Эта новая лирическая песня полюбилась и стала поистине народной. Свидетельством ее огромного успеха являются многочисленные варианты этой песни, которые были записаны в 1962 г. Фольклорной экспедицией БКНИИ СО АН СССР (ныне –
ИМБТ СО РАН).
Д. Дамбаев развивал и расширял не только содержательно-смысловую наполненность, но и национальную форму бурятской поэзии. Под влиянием русской и мировой поэзии бурятские поэты начали активно осваивать такие нетрадиционные для бурятской поэзии жанровые формы, как элегия, баллада, лирический цикл, сонет и венок сонетов, верлибр или свободный стих, лирико-философские поэмы и т.д.
В бурятской поэзии XX в. верлибр начал активно утверждаться в начале 1960-х гг. И его появление было связано с именами Д. Улзытуева иД. Дамбаева. Если сейчас откроем поэтические сборники молодых поэтов, то обнаружим, что в основном они пишут верлибром. Однако процесс становления этой формы не был ровным в бурятской литературе [Балданмаксарова, с. 132-141]. Здесь лишь отметим, что акцентный стих бурятмонгольской поэтики, для которого характерен упор на определенные в строке слова, является хорошей основой для утверждения и развития жанра верлибра. Для него свойственна полифоничность отражения современного мира. Сегодня мы можем констатировать, что элементы свободного стиха присущи бурятской поэзии с истоков, т.е. со средневекового периода. Поэтому обращение Дамбаева к жанру верлибра и достижение успехов в освоении этой формы были не случайными. К примеру, возьмем отрывок из Илирической поэмы «Вперед, мой поезд!» («Сэн-хир хүлэг»).
Эжымни! Мама моя!
Элдин ногоон дэлхэй дээрэ На обширной зеленой равнине,
Эмниг хγлэгэй табараан доро Под топот необузданных коней,
Эрын хонгео дуу дуулан По-мужски напевая песню
Ажаhууха Жить
Арюухан! Прекрасно!
Элдин сэнхир дэлхэй дээрэ На обширной голубой равнине,
Эжэл инагай харасын тγлoo Ради мягкого взгляда любимой,
Эгээл hайхан шγлэг зохеон Сочиняя стихи прекрасные,
Ажаhууха Жить
Арюухан! Прекрасно!
Элдин шаргал дэлхэй дээрэ На обширной оранжевой равнине,
Элшэ гэгээн наран доро Под лучами ясного солнца,
Эжы, абын юрooл тγхooн Восприняв благословение родителей,
Ажаhууха Жить
Арюухан! Прекрасно!
Элдин ягаан дэлхэй дээрэ На обширной розовой равнине,
Эгγγридэ хэрэгэй жолоо баряад, Во веки нужное дело ведя,
Эгээлэй хγнэй жаргал эдлэн Имея обычное счастье человека,
Ажаhууха Жить
Арюухан! Прекрасно!
[Дамбаев, 1998, c. 71]. (подстрочный пер. наш. – Е.Б.)
Перед нами верлибр. Авторская речь льется свободно и естественно, это речь о неразрывной, органичной связи человека с Природой. Восславить Родину и мать в песне – в этом видит свой долг лирический герой. Все произведение воспринимается легко, прочитывается буквально на одном дыхании. Его искренность подкупает, и веришь поэту, что только эта форма единственна в выражении данной мысли, данного содержания. Чувствуется особый ритм поэтической речи, повышенная эмоциональность стихотворения, наряду с повторами важную роль выполняют перечислительная интонация и форма ритмико – синтаксического параллелизма. Верлибр, как известно, предъявляет поэтам высокие требования. Он опасен тем, что может обернуться своей противоположностью – антипоэзией, если мысль в нем не будет не только поэтической, но и значительной. Иначе при отсутствии внешней привлекательности (аллитерация, ритм, рифма) взволновать читателя не удастся. Свежие образы, метафорическое восприятие мира, сознательное использование ритмических повторов, поэтически действенный язык, интонация, точные сравнения, музыкальность строки, ритмико -синтаксический параллелизм заставляют читателя забывать, рифмует поэт или не рифмует свои стихи. Впрочем, это становится не столь уж и важным.
Сегодня, как одно из главных достоинств поэзии Дамбаева, нельзя не отметить его вклад в разработку, вслед за Н. Дамдиновым, так называемой, маленькой лирико-философской поэмы. Для того времени это была совершенно новая, еще мало разработанная поэтическая форма в бурятской поэзии. Именно в жанре лирической поэмы проявилась яркая индивидуальность поэта, его творческая самобытность, его мастерство. Назову лишь некоторые из поэм: «Памяти отца» («Абын дурасхаал»), «Пой, мой атом!» («Дуулыш, минии атом!»), «Вперед, мой поезд!» («Сэнхир хүлэг»), «Песня жизни» («Наһанай дуун»). Читая их, невольно вспоминаются слова В. «Существует зрелище более прекрасное, чем небо: глубина человеческой души».
Д. Дамбаев в своих стихах много размышлял о поэзии, ее роли в жизни художника, тайнах литературного труда. В каждой стихотворной строке чувствуется уважение к творческой работе, стремление к совершенству, призыв к творческим высотам. Недаром поэта он сравнивал с птицей, парящей в небе, всегда устремленной ввысь. Д. Дамбаева как большого поэта волновала мысль о том, какое поэтическое наследие он оставит после себя, как будут воспринимать его поэзию грядущие поколения, какое воздействие он оказывает на современников, на последующее развитие бурятской поэзии. Он предчувствовал, что имя его останется в веках. Этой теме поэт посвятил немало проникновенных строк. В стихотворении «Наказ» («Захяа») есть такие слова:
Песни мои, останьтесь
Памятью обо мне.
Только их пойте, люди.
На берегу Селенги моей
У голубых саранок
Посидите немного, вспоминая меня.
Седого времени эхо
Слова мои не заглушит.
Бурятия, сын твой я.
Долго еще я буду
Сердца беспокойно трогать
Звуками песен моих
(пер. А. Щитова) [Дамбаев, 1988, с.79-80].
Стихотворные строки поэта «Всегда на земле вечен / Поэзии мудрой свет» [Дамбаев, 1988, с. не пустая фраза. А выражение «Я в песнях весь и в стихах» [Дамбаев, 1988, с. 67] очень точно передает его предназначение на земле – быть поэтом. Значение Д. Дамбаева как художника слова, как классика бурятской литературы неоценимо, его вклад в развитие национальной поэзии весом. Его крылатая поэзия, без сомнения, будет жить всегда в сердцах и душах ценителей высокой поэзии.
Селенгинская городская библиотека
