Книга о первых исследователях Байкала:
Рассказы

Байгал-Мурен, или Большая Река, не имеющая бродов…

Завоеватель Чингисхан, «сын неба, посланный на землю», как называла его монгольская знать, любил охотиться с дикими беркутами. Однажды в его владения пришел человек в сопровождении большой свиты. Лицом пришелец был сходен с монголами. Чужак просил, чтобы его допустили к великому хану. Просьбу исполнили. Тогда посланец приказал своим слугам принести подарки. То были меха искристо-черного соболя, белок и огненных лисиц. Вслед за мягкой рухлядью внесли что-то, покрытое яркой тканью.

— Что там? — заинтересовался хан.

Посланец сдернул покрывало, и хан увидел искусно выточенную из слоновой кости узорчатую клетку и в ней (о, радость!) прекрасного белого беркута.

С низким поклоном гость поднес хану дорогой подарок.

— Я пришел издалека, великий повелитель, с Байгал-мурена, — сказал гость. — Наш народ зовется ойратбуряты. Они прислали тебе белого беркута, потешься на охоте.

— А… знаю, ты пришел с могучей Реки, не имеющей брода. Слышал, слышал о ее богатствах,— промолвил владыка, принимая подарок. Он был доволен дарами гостя, и больше всего белым беркутом, ведь беркуты лесного, горного края особенно славились у знатоков соколиной охоты.

Щедро отдарил хан посланца, а на прощанье сказал:

— Вскоре я сам пожалую в твой лесной, горный край к Большой реке, не имеющей брода, — Байгал-мурен.

Так монголы называли Байкал. Об этом и повествует монгольская летопись Саган-Сэцэна.

Предания бурят рассказывают другое. В далеко-далеко ушедшие времена совсем не было моря Байкала, на месте его были равнина да горы. И среди них одна — огнедышащая. Возвышалась она при впадении Селенги, которая текла тогда прямо в Ангару. И вот однажды высокая гора провалилась, а из-под земли ринулись воды и залили огромную равнину.

Так легенда объясняет образование озера.

Легенды и хроники свидетельствуют об одном: еще до прихода к Байкалу русских озеро уже имело свое название. И каждый народ, живший или проходивший около Байкала, называл озеро по-своему.

Однако у всех слово «Байкал» отвечает одному собирательному понятию: огромному водоему, пучине, морю, стихии.

Тайна икринки

Когда-то очень давно в народе существовало мнение, что рыба зародилась из трех икринок. Из одной якобы выросло туловище, из двух других — глаза.

Не знаю, сколько бы еще верили в эту выдумку, если бы один человек не открыл тайну развития живой икринки. Этим человеком был французский рыбак, большой мечтатель и природолюб Жозеф Реми. Целыми днями он просиживал у речки, где плескались форели, и наблюдал за их жизнью.

Вскоре в той деревне, где жил Реми, сильно обмелел ручей, и форель исчезла. Но Реми не успокоился. Осенью, когда наступило время для икромета, Реми направился в соседнее село, где протекала речка и в ней ловилась форель. Он видел, как она собиралась стайками и бурно плескалась на перекатах. Внезапно Реми осенила смелая мысль, и он решил узнать тайну жизни икринки. Он выловил несколько самок с икрою, осторожно выдавил икру в ведро с водой, полил ее молоками самца. Оплодотворенную икру Жозеф положил в сосуд и спустил в свою речушку, в которой уже перевелась рыба.

Целую зиму не отходил Реми от опытной икры, но тайны своей никому не открывал. Жозеф был так сосредоточен и задумчив все время, что близкие стали считать его помешанным.

Однажды, когда солнце стало припекать, Реми увидел, что из каждой икринки вылупились неуклюжие мальки форели.

Так впервые простой рыбак Жозеф Реми открыл сначала своим односельчанам, а потом и всему миру метод искусственного рыборазведения и тайну развития икринки. Это было сто с лишним лет назад.

Жозеф Реми стал знаменитостью. Он один из первых практически осуществил метод искусственного рыборазведения. Этим заинтересовались большие ученые; результаты наблюдений Реми были напечатаны в Париже, и вскоре в Эльзасе был выстроен первый крупный рыборазводный завод.

Все страны света облетело открытие Реми, и повсюду нашлись его последователи, стали строиться заводы, умножающие рыбное богатство. Нашлись последователи нового метода искусственного рыборазведения Реми и в России. Так, в 1885 году Владимир Павлович Врасский в селе Никольском бывшей Новгородской губернии построил первый образцовый рыборазводный завод, ставший впоследствии и хозяйственной базой российского рыбоводства. Врасский был человеком упорным, он внес новое в дело искусственного рыборазведения, разработав метод оплодотворения икры безводным способом и предложив сохранять молоки в течение шести суток. После открытия Врасского повсюду в России и за границей был принят «сухой», или «русский» метод искусственного рыборазведения, который и до сих пор считается самым эффективным.

Ныне в Советском Союзе выстроены десятки рыборазводных заводов, вырастивших миллиарды мальков осетровых, лососевых, сиговых, карповых и других видов рыб.

Есть такой рыборазводный омулевый завод в Бурятии: находится он недалеко от Посольского сора, на реке Большой и в честь реки носит название Большереченского. Мощность его 1,5 миллиарда икринок омуля в год.

Каждое дело имеет своих зачинателей. Были они и в рыбоводстве Бурятии.

В 1920 году К Н. Пантелеев на реке Селенге, в селе Жилино Кударинского района, в простой крестьянской избушке устроил первый рыбоводный (конечно, весьма примитивный) завод. Для инкубации икры омуля были приспособлены обыкновенные четвертные бутыли.

Пионер забайкальского рыбоводства был человеком настойчивым, он хотел во что бы то ни стало доказать острую необходимость искусственного рыборазведения в реках Байкала. И на своем заводике он сумел вывести первые в Сибири 50 тысяч личинок омуля.

Тогда это было невидалью. Многие рыбаки даже не представляли, что из икры в искусственных условиях можно вывести мальков. И потому чуть ли не все жители деревни Жилино и окрестных селений пришли посмотреть на мальков омуля, выведенных руками человека.

Большереченский омулевый завод за свое существова­ние вырастил миллиарды личинок омуля, обеспечивая воспроизводство большереченскому омулевому стаду.

Кроме Большереченского работают ныне Баргузинский, Чивыркуйский омулевые заводы и Селенгинский омулево-осетровый завод.

Светлое око Сибири море-озеро

Таежные берега Байкала, далекие заснеженные гольцы, поднятые к небесам скалы, таинственно-дикие овраги хранят на себе следы великих прошлых борений земли с водою.

Байкал изменчив и вероломен. Вот только что он был зеркально спокоен, чистое, голубое небо и цветистые утесы отражались в его прозрачной воде. И вдруг неиз­вестно откуда налетит ветер, и Байкал — не узнать. Горы станут страшны своей угрюмостью, исчезнет их нежный тон, и куда ни взглянешь — одни только лохматые, черные громады волн бьются с неистовым шумом. Но утихнет ветер, снова Байкал засияет нежными переливами и некогда сумрачные горы станут сказочно-голубыми.

Только тот, кто побывал на Байкале, может почувст­вовать и оценить удивительное многообразие и красоту байкальских картин.

Недаром Антон Павлович Чехов, проезжая по Байкалу по пути на Сахалин, подметил, что природа озера освежает и бодрит душу. В письмах с Байкала к родным он пишет:

«…Ехал и чувствовал почему-то, что я необыкновенно здоров: мне было так хорошо, что и описать нельзя.

…Погода была тихая, солнечная,—  вода на Байкале бирюзовая, прозрачнее, чем в Черном море».

«Говорят, что на глубоких местах дно за версту видно, да и сам я видел такие глубины со скалами и горами, утонувшими в бирюзе, что мороз драл по коже.

Прогулка по Байкалу вышла чудная, во веки веков не забуду.

В Клюевке сторож взялся довезти наш багаж до станции; он ехал, а мы шли позади телеги пешком по живописному берегу. Скотина Левитан, что не поехал со мной. Дорога лесная: направо лес, идущий на гору, налево лес, спускающийся вниз к Байкалу.

Какие овраги, какие скалы!»

«…Ехали по берегу, доехали до устья и повернули влево; тут уж берега Байкала, который в Сибири называется морем. Зеркало. Другого берега, конечно, не видно: 90 верст. Берега высокие, крутые, каменистые, лесистые; направо и налево видны мысы, которые вдаются в море, вроде Аю-Дага или Коктебеля. Похоже на Крым. Станция Лиственичная расположена у самой воды и поразительно похожа на Ялту; будь белые дома, совсем была бы Ялта».

Десятки путешественников, русских и иностранных, побывали на Байкале и каждого по-своему трогала самобытная красота озера.

Английский путешественник Руссель-Киллуг, отправившийся в путь через Сибирь в Австралию и Индию, был изумлен Байкалом.

«…И когда показалась заря, мы проснулись в шестидесяти верстах от Иркутска на берегу темно-синего и неподвижного моря. Нигде, кроме Индии, я не видел таких величественных озер, как озеро Байкал с его берегами: представьте себе целую Швейцарию, превращенную в озеро, обрамленное с одной стороны цепью альпийских гор, а с другой теряющееся на бесконечном горизонте. Восходящее солнце поглощает далекие снежные вершины этих гор, отделенных блестящей, как сталь, ледяной равниной, протянувшейся верст на сто, а горных подошв совсем не видно, по причине круглоты земного шара.

…Эту картину нельзя представить себе ясно тому, кто не видел Байкал и красоту его северной природы.

Я скажу даже более: Байкал представляет взору единственное в мире зрелище — совершенно замерзшего моря». И впрямь, вот сейчас в этот июньский полдень, словно только что побывал у южного берега Крыма. Смотришь в изумрудно-прозрачную воду и видишь, как бродят неуклюжие бычки. Подъедешь к берегу, и откроется желто-оранжевый пляж — подножье песчаной горы. По хребту ее поднимаются смолистые сосны. Хребет опускается к самой воде, обрываясь скалой. По скале вьется лестница маяка.

По южному припекает солнце, недвижим прозрачный воздух. Но это не Крым, а байкальская бухта Песчаная.

…Но вот катер уходит к северу, и вы оказываетесь словно в средней полосе России с тишиной березовых рощ, дремлющих над зеркалом вод.

…Катер движется к Чивыркуйскому заливу. Богат этот залив рыбой, и недаром рыбаки называют его «золотым дном». Чивыркуй окружен высокими лесистыми горами, и на закате солнца они становятся голубовато-синими, совсем сливаясь с синевой облаков. И только вдали неприступной гордыней, холодной, одинокой, возвышается полуостров-гора Святой Нос.

Вы можете подойти здесь на лодке к удивительному острову-горе, прозванной Голым Колтыгеем. Но остров не голый: по склонам на солнцепеке стелется сиреневая пахучая богородская трава, растут высокие травы и узорчатые кусты клейкой ольхи, покачиваются низкорослые изящные белые анемоны, наивные незабудки.

…Легкий ветер колышет зеленые травы. Беспредельны байкальские дали! Плещется голубая волна, облизывая покатые морские камни. Вы подходите к самому краю правого берега; красно-бурые скалы спускаются к озеру. И тут неожиданно встрепенутся с насиженных мест чайки, закружатся, закричат. Стремительно-внезапен полет чаек, белыми стаями рвущихся к небу и с диким криком скатывающихся на синюю поверхность озера. И хочется назвать остров Колтыгей островом Чаек: так много крылатых обитателей ютится на выступах диких скал.

И действительно, разве похож Байкал на озеро? Ведь на площади его вод могла бы поместиться Бельгия или почти вся Швейцария. 31 500 квадратных километров с заливами и сорами — его площадь; ширина озера в средней части с Баргузинским заливом равна 79,4 километра, а длина 636 километрам. По глубине нет в мире озера, равного Байкалу. Более 300 рек впадает в него.

Ученые лимнологической станции определили в свое время наибольшую глубину Байкала — 1741 метр (против мыса Ухан на острове Ольхоне). И долгое время эта глубина считалась предельной. Однако точные промерные работы последних лет не подтвердили этой глубины. Ныне принято считать, что наибольшей глубины Байкал достигает южнее мыса Ижимей, в 8—9 километрах от берега. Она равняется 1 620 метрам. По объему из закрытых водоемов озеро уступает только Каспийскому морю. Если представить себе наглядно, то в Байкал можно было бы влить почти 23 Аральских моря — 23 000 кубических километров составляет его объем. Длина береговой линии 2 000 метров. А если бы вдруг иметь возможность закрыть все притоки озера, то, по выражению профессора Верещагина, Ангара с ее быстрым течением высосала бы воды Байкала лишь за 400 лет.

Высота Байкала — 455,6 метра.

Когда плывешь по Байкалу в лодке, то создается впечатление переполненности озера. Кажется, что вода вот-вот прорвется и потечет мощным потоком, как из чаши через край. И это станет понятным, если вспомнить, что геолог Черский насчитал 336 бурливых горных притоков. Ангару в народе прозвали «мотовкой», разоряющей старика Байкала.

У истока Ангара мчит свои воды со скоростью 12-15 километров в час. Напор байкальских вод здесь настолько силен, что на протяжении 12 километров от истока Ангара не замерзает в самые лютые морозы. Эта мощь реки использована советскими людьми. Уже построены на ней Иркутская, Братская ГЭС и Усть-Илимская ГЭС.

В результате зарегулирования Ангары, в связи с гидростроительством образовались Иркутское, Братское и Усть-Илимское водохранилища. Из них самое большое — Братское — площадью свыше 500 тыс. га. В этих водохранилищах начинает формироваться как местная, так и акклиматизированная ихтиофауна. В Братском водохранилище отлавливают сотни центнеров отличного сига, хариуса, окуня, щуки, язя, сороги, налима.

Много рассказов сложилось о своенравной сибирской реке-красавице. Вот одна из самых распространенных народных легенд.

«…Давным-давно жил в нашем крае могучий, седой богатырь Байкал. Не было во всей стране равного ему по силе и богатству.

Суровый он был старик. Как рассердится, так и пойдут горами волны, так и затрещат скалы. Много рек и речушек было у него на посылках.

Была у старика Байкала единственная дочь — Ангара. Первой красавицей она слыла во всем мире. Очень любил ее отец-старик. Но строг был отец к ней и держал ее взаперти, в неведомых глубинах.

Не давал ей старик даже наверх показаться. Часто, часто тосковала красавица Ангара, думала о воле…

Прилетела, раз на берег Байкала чайка с Енисея, села на один из утесов и стала рассказывать о житье-бытье в привольных степях Енисея. Рассказывала она и о самом красавце Енисее, славном потомке Саяна.

Случайно подслушала этот разговор красавица Ангара и загрустила…

Еще раз она услыхала о красавце Енисее от горных ручьев и еще более заскучала.

Решила, наконец, Ангара сама повидаться с Енисеем.

Но как вырваться из темницы, из крепких высоких стен дворца? Взмолилась Ангара богам и богиням:

О вы, тэнгэринские боги,
Хоть сжальтесь над пленной душой,
Не будьте суровы и строги
Ко мне, окруженной скалой.
Поймите, что юность в могилу
Толкает запретом Байкал…
О, дайте мне смелость и силу
Раскрыть эти стены из скал.

Узнал о мыслях любимой дочери Байкал, запер ее крепче и стал искать жениха из соседей, не хотелось ему отдавать дочь в дальние страны.

Выбор старика остановился на богатом и смелом красавце Иркуте. Послал старик Байкал за Иркутом.

Узнала об этом Ангара и горько, горько заплакала. Взмолилась Ангара, просила старика-отца не отдавать за Иркута: не нравился он ей. Но Байкал не слушал, еще глубже спрятал Ангару, а сверху хрустальным замком замкнул.

Взмолилась Ангара богам и богиням. И решили ручейки и речки помочь ей. Стали они подмывать прибрежные скалы.

Близилась свадебная ночь. Крепко спал в эту ночь старик Байкал. Ангара взломала замки и вышла из темницы.

А ручейки все размывали скалы. И вот готов проход. Ангара с шумом вырывается из каменных стен и мчится к своему возлюбленному Енисею.

Вдруг проснулся Байкал: что-то недоброе увидел он во сне. Вскочил старик и испугался. Кругом шум, треск. Понял он, что случилось. Рассвирепел. Выбежал из дворца, схватил с берега целый утес и с проклятием пустил им в беглянку дочь. Но поздно… Не попал. Ангара была уже далеко.

Этот камень так и лежит до сих пор на том месте. Это и есть Шаманский камень».

По бурятским преданиям, Шаманский камень заслоняет вход в страшное подземное царство, где находятся души больных людей. Во время молебствия души шаманов спускаются в подземные царства теней и встречаются там с блуждающими душами заболевших людей. Чем быстрее выпустит владыка Эрлен-хан из темницы заблудившиеся души больных, тем скорее будет выздоровление. Поэтому-то и нужно было больше молебствий, жирных баранов и тарасуна, чтобы насытился владыка Эрлен-хан и отдал души больных людей. А если будут скудны дары Эрлен-хану, если плохо будет молиться шаман, то может приключиться и великая беда. Он, всесильный владыка, в гневе своем страшен. Отвалит он Шаманский камень и откроет вход в подземное царство теней. И тогда подземные черные воды с ревом выбьются из-под земли и потекут беспощадным потоком и затопят все, что лежит близко и далеко. Так повествует одно из старинных бурятских преданий.

Есть у бурят и другое предание, что якобы под Шаманским камнем находится вход в царство богини справедливости.

Но в наши дни уже никто не ездит к камню молиться. Осталась одна легенда-сказка. Только голубая Ангара бьется о камень, оттачивая его быстрым течением.

В числе 336 притоков принимает Байкал самую многоводную реку Селенгу. Река берет свое начало в горах Монголии; протяженность ее 1206 километров. Селенга — река широкая, с бесчисленным множеством островов, протоков. Весною острова становятся белыми от цветущей черемухи и дикой яблони и настолько прекрасны, что Антон Павлович Чехов назвал реку «сплошной красотою».

Селенга доставляет Байкалу самое большое количество воды.

Кроме Селенги, крупными реками, впадающими в Байкал, можно назвать Верхнюю Ангару, Кичеру, Баргузин, Большую Голоустную, Турку. Все это горные шумливые реки, очень быстрые. Остальные же притоки — сравнительно небольшие речки и ключи, многие из которых в летнюю пору пересыхают и наводняются только весною и осенью.

Как и в море, в Байкале есть заливы: Чивыркуйский, или Курбуликский, площадью 270 квадратных километров, Баргузинский — 720 квадратных километров и Провал — 200 квадратных километров.

Байкал сплошь окружают хребты Баргузинский, Хамар-Дабанский, Приморский, Байкальский. Дно озера изборождено подводными хребтами, образующими с одной стороны возвышенности, с другой стороны — впадины. Ученые знают об этих подводных хребтах. Эти хребты, как и на земле, носят свои имена и изображаются на специальных картах. Один из таких подводных хребтов, отделяющий среднюю впадину от северной, тянется от северной оконечности острова Ольхон на Ушканьи острова и носит солидное имя Академический, в честь открывшей его Лимнологической станции Академии наук СССР.

Во взглядах ученых на происхождение озера и озерной впадины пока еще нет единства, и до сего времени нельзя твердо сказать, что эта проблема решена окончательно. Однако с полным основанием можно заявить, что главнейшие этапы развития байкальской впадины известны.

Большинство ученых поддерживает гипотезу В. А. Обручева о том, что Байкал — сравнительно молодой водоем, образовавшийся в конце третичного — начале четвертичного времени. Геологи и геоморфологи развивают и уточняют представления ученого, выясняют механизм и последовательность образования  байкальской впадины.

Исследования, проведенные Н. Н. Соколовой, Л. Т. Климовой, К. К. Тумаревым и С. Г. Саркисяном под руководством члена-корреспондента Академии наук СССР С. Ф. Федорова, позволили установить возраст байкальской впадины, оформившейся в современном виде лишь в результате четвертичных движений. Группа этих исследователей связывает образование озера Байкал с неравномерными и неоднородными опусканиями земной коры, сопровождавшимися многочисленными разрывами в толщах древнейших архейских и протерозойских пород. Располагая новыми данными, эти ученые нарисовали картину образования и развития Байкала.

Процесс формирования рельефа в Прибайкалье продолжается до сих пор.

Об этом продолжающемся формировании котловины свидетельствует, в частности, появление Ушканьих островов, образование залива Провал.

Одна старушка, Прасковья Нелюбина, в свое время жившая в Оймуре, рассказывала о землетрясении 1861 года: «Ну, да как, милая, не помнить,— начала старушка.— Я хоть и махонька была и жила тогда в Кударе, этак верст тринадцать от Оймура… Вдруг однажды земля затряслась, и трещина доспелась и оттуда мутная вода так и хлестала, так и нахлестывала на сажень али больше. Год-то вот этот я забыла, только знаю, что в этом году в России крестьян освободили. Месяц, правда, тот помню — декабрь был, стужа стояла. Пошло гудение, все равно как пушки запалили. У нас во дворе бочки с рыбой лежали, а в то время в бочках пудов по двадцать клали, так в эту беду давай те бочки с одного конца двора на другой кататься, перекатываться. Кадушка с водой та совсем перевернулась. В избах же у которых половицы повыворачивало и вода взвилась на аршин высотой. Не поверишь: колокол с церкви свалился. Вот что было, вот ведь несчастье-то непостижимое!»

Иркутская летопись 1857—1880 годов сообщает о байкальском землетрясении следующее:

«31 декабря 1861 года в два часа 18 минут пополудни раздался удар землетрясения, продолжавшийся минуты две. В городе зашатались, затрещали все строения, колокола звонили во всех церквах сами собой, люди не могли держаться на ногах. На реках Ангаре, Ушаковке был сильный шум и треск от ломающегося льда, а в городе — от растрескивания замерзшей земли. В каменных строениях сделались значительные трещины. Во многих деревянных — растрескались или повалились трубы. Затем подземные удары, но уже легкие, продолжались почти беспрерывно в продолжение дня и всю ночь на 1 января 1862 г.» (ст. стиль).

Автор летописи Н. С. Романов подробно описывает, какие крупные здания в Иркутске имели повреждения, и останавливается на повреждении всех церквей города, у которых погнулись кресты и на сводах образовались трещины.

«1 января 1862 года получены сведения, что наиболее разрушительные действия землетрясение 31 декабря произвело в северо-восточной части дельты реки Селенги, на берегу Байкала, в Кударинском ведомстве в селениях: Кудара, Шарашово, Инкино, Красниково, Дубинино, Оймур и в бурятских улусах. После сильного подземного гула были такие колебания земли, что люди и скот не могли держаться на ногах, а 20-пудовые бочки с рыбой перекатывались во дворах с одного конца на другой. В земле образовались щели, из которых шла вода с илом, из колодцев выбрасывало илистую воду на сажень вышины. Из трещины близ села Инкино, в один аршин ширины и в две сажени глубины, вода выходила с особенной силой и разлилась почти на версту. В деревне Красниково образовался новый лог до 20-ти саженей ширины, из которого вытек ключ. В Кударе купол церкви обрушился во внутрь храма, а из образовавшихся на земле трещин выброшенный песок выбивал половицы в избах и вода затопила землю на пол-аршина.

Через образовавшиеся трещины во льду Байкала затоплена водою Цаганская степь, с пятью населенными улусами, в коих было 310 домов и 357 деревянных юрт. Погибло 17 276 голов разного скота, 19 576 куч немолоченого хлеба, 14 873 пуда зернового хлеба, 9 500 пудов хлеба в муке, 97 934 копны сена.

Кроме того, затоплено значительное количество пахотной и луговой земли.

Люди заблаговременно спаслись, так как вода прибы­вала постепенно целые сутки.

…Пределы землетрясения были: на западе и на северо-западе — Тунка, Нижнеудинск, Илимск; на северо-востоке — Киренск и на востоке Александровский завод Нерчинского округа; нижняя же граница проходила через Ургу в Монголию, и во всех этих местах землетрясение началось одновременно».

Примером того, что формирование котловины Байкала еще не закончилось, служит опускание дельты реки Верхней Ангары и дельты Селенги в районе Харауза, отчего эти участки постоянно подвергаются наводнению. Против речки Макаровой рыбаки, ставившие глубинные сети, часто удивлялись, что в этих местах рыба приходит сонная и полусваренная. Это говорит о том, что во многих местах Байкала существуют горячие источники, которые пробиваются кверху из недр земли по образовавшимся трещинам. Такие горячие источники есть на Котельниковском мысу, в губе Хакусы, в долине реки Баргузин и в Баргузинском заливе.

В народе происхождение Байкала нашло свое отражение в легенде.

«В незапамятные времена на месте озера была цве­тущая долина с массой зверей и птицы.

Население занималось охотой и рыболовством. Люди жили счастливо и мирно, но потом, за какие-то тяжкие грехи злые боги послали землетрясение. Земля провалилась и на цветущей долине стал бушевать огонь. Всепожирающий, он словно хотел совершенно выйти из глубины, освободиться от оков и засиять наподобие солнца.

Испуганное население обратилось в паническое бегство и стало молить богов о спасении. Милостивые боги пришли на помощь обезумевшим от страха людям…

Поднялись Хамар-Дабанские горы, и с их вершин хлынул поток лавы. Между огнем и водой произошла борьба, и побежденный огонь вновь ушел под землю. Гигантский провал заполнился водой, и образовался Байкал».

Омуль идет на нерест

Аккуратная, красивая рыба омуль принадлежит к семейству лососевых, к роду сиговых.

Живет омуль в зимнее время на больших глубинах — 400-600 метров. К весне, когда вода становится теплее и в прибрежной зоне народятся мельчайшие низшие организмы, омуль начинает приваливать к берегам. Отъевшись за лето на богатых водных пастбищах мельчайшими ракообразными, молодью бычков, в начале осени омулевые косяки начинают продвигаться к рекам.

Сотни километров идет рыба вверх по течению больших рек и малых речушек, чтобы здесь, на мелкой гальке и песке, отложить икру. Нерестовый омуль почти не питается, стремясь скорее добраться до речной воды, чтобы отложить икру. В маленьких речках омуль идет настолько мощно, что, по словам рыбаков, в ночное время можно слышать шум при его движении.

Многие любопытствуют, почему омуль, живя в такой пресной воде, не мечет икру в озере, а, проделывая сотни километров, идет откладывать ее в реки.

Этот вопрос я задала как-то ныне покойному профессору Иркутского государственного университета Михаилу Михайловичу Кожову.

— Видите ли,— сказал профессор,— многие рыбы заходят для икромета в реку — это свойство выработалось, несомненно, в долгие эпохи. Свойство омуля идти в реки указывает на его морское происхождение, ибо известно, что предки его пришли к нам из Северного Ледовитого океана. Может быть, омуль мог бы приспособиться к метанию икры в пресном водоеме, однако для этого нужны были соответствующие условия. Но посудите сами, где же в Байкале найдутся места, даже в его прибрежной части, не подверженные страшному осеннему прибою. Даже соры и заливы, и те в осеннее время подвергаются шторму. Естественно, икру всю выбило бы на сухой берег. Нерестовые миграции — явление глубоко наследственное и до сих пор еще загадочное, так же, как перелеты птиц.

Уже в конце октября истощавший омуль, отметав икру, скатывается обратно в Байкал. В это время он называется «поплавщиной».

Но омуль и в самом озере не стоит на месте, а тоже совершает миграции, которые зависят от многих причин: от наличия кормов, температурных и химических условий среды.

Днем он держится в глубоких и преглубоких местах, а ночью, когда микроскопический рачок эпишура передвигается к поверхностным слоям, омуль, охотясь за рачком, тоже кочует к поверхности. Рыбаки, изучив повадки омуля, омулевые сети ставят на ночь, а ранним утром их выбирают. Примечают рыбаки и ветра. Ветер сгоняет поверхностные кормные слои воды, и поэтому-то бывалый рыбак следит, куда поведет «понос» течения. По этому «поносу» ловцы замечают, где и когда нужно производить лов.

Зорко охраняют омулевое стадо инспекторы рыбоохраны. Но если на других притоках Байкала, куда заходит нереститься омуль, работа рыбоохраны сводится к строгому соблюдению правил рыболовства, то на Большой Речке, где стоит рыборазводный завод, рыбоохрана работает в контакте с работниками завода и рыбаками. Здесь они совместно борются за выполнение плана искусственного рыборазведения, понимая, что это — будущее промысла посольской расы омуля.

Омуль, никем не тревожимый, густым косяком заходит в Посольский сор, а затем в Большую Речку. Здесь бригада рыбаков отлавливает рыбу и осторожно помещает ее в садки завода. Садки эти устроены в реке из частых решеток. То и дело рыбоводы таскают глубокие эмалированные тазы с оранжевой икрой омуля и помещают ее после выдерживания в аппараты Вейса. Шутка ли? Сотни омулевых производителей, из которых нужно получить икру и оплодотворить молоками, побывают в ловких руках рыбоводов. В конце октября обычно загружают последнюю партию омулевой икры. Захолодало. Тонкой корочкой льда покрываются прибрежные камни. Пустеют садки. Всю икру взяли рыбоводы и поместили ее в аппараты.

Когда входишь в аппаратное помещение, словно оранжевым светом обдает тебя. Это инкубируется омулевая икра. Кто не видел аппараты Вейса, легко может представить себе обыкновенную Стеклянную бутыль, опрокинутую узким горлышком вниз и укрепленную в деревянной стойке. Верх аппарата полый и в него-то и засыпают оплодотворенную икру. В один аппарат вмещается 250—270 тысяч икринок. Икра постоянно омывается свежей речной водою, поступающей из насосной станции. В помещении прохладно, так нужно для нормального развития икры, чтобы она чувствовала себя так же, как в естественных условиях. Особенно много хлопот у рыбоводов в первые два месяца после закладки икры. В этот период икра подвергается опасной  болезни — поражению ее паразитическим грибком. Вот почему рыбоводы тщательно отбирают пораженную икру и ходят за икринками, как заботливые сестры, промывая больную икру, помещая подозрительную в контрольные аппараты — изоляторы. Бережно следят рыбоводы за живым организмом, пока весной, через 200-220 дней, не вылупятся из икры личинки. Из каждой икринки вылупляется омулевая личинка не больше 8 мм длиною, с непропорционально большим желточным пузырем, которым она питается первое время. Этих личинок и выпускают на волю откармливаться в Посольский сор. Ученые утверждают, что омуль может размножаться до двенадцати лет.

В своей сводной работе известный ихтиолог К. П. Мишарин на основании многолетних опытов доказал, что заводское разведение дает эффект в 2-3 раза больший, чем естественное.

Мальки откармливаются на селенгинском мелководье, мужают. На девятом-одиннадцатом, а порой на тринадцатом-четырнадцатом году омуль становится взрослой особью и снова идет в реки, чтобы повторить всесильный инстинкт размножения.

…Весною, как только разойдется Ангара, можно заметить лодочки с удильщиками-любителями. Они ловят хариуса на «метляка». Быстрая, ловкая рыба хариус. Телом своим он напоминает омуля, только более прогонистый и имеет высокий спинной плавник. Рот у хариуса большой, зубастый. Хариуса добывают в Байкале сетями, неводами, а в зимнее время — на бормаша.

На Байкале водится две разновидности хариуса: черный и белый. Питается он преимущественно гаммаридами и личинками ручейников, любит полакомиться и омулевой икрой.

Прожорливость хариуса удивительна. Он даже не страшится колючек бычков и с удовольствием их поглощает. Хариус обитает не только в Байкале, но также и в реках Ангаре, Селенге, Хаиме, в Кике и других горных притоках и озерах. Икру он мечет весною.

Ольга Серова
Школа радости – Книга о первых исследователях
Байкала: Рассказы. – М.: Современник, 1984. – 208 с.